Украденный Новый год
Последняя ночь перед Новым годом. В камине уютно потрескивают, подпрыгивают краснощёкие угольки.
Под самым потолком толстопузый паук закинул паутину к верхушке новогодней ёлки и задремал, убаюканный ароматами оттаявшей смолы и хвои.
Как вдруг откуда-то из угла раздалось непонятное сопение и едва слышный топот маленьких резвых ножек.
Паук испуганно вскочил и бросился в спасительную щель под карнизом. Паутинка серебристым ворохом упала вниз и зазвенела жалобными колокольчиками.
Через несколько минут снова стало тихо — даже угольки перестали прыгать и уныло лежали на каменной плите.
Из-за плинтуса высунулись несколько усатых остроносых мордочек с глазами-бусинками и стали деловито шушукаться на своём, мышином языке. Наконец, одна из мышей выбралась наружу и шмыгнула через всю комнату в дальний угол. Следом пробежало всё семейство.
— Что случилось? — пискнула маленькая мышка с причудливым хохолком на кончике хвоста.
— Не понять, — самая старая и толстая из мышей пошевелила носом и громко чихнула, — одно знаю точно: здесь был кто-то чужой.
— Ну надо же, надо же! — воскликнула мышка-Веселушка, неуёмная хохотушка, и приготовилась хлопнуть в ладоши, как вдруг смутилась и спрятала лапки за спиной.
— Ты чего? — спросила самая маленькая мышь.
— Н-ничего, — пискнула Веселушка и зарыдала, — нечему радоваться. Не-че-му!
Мыши удивлённо переглянулись, а Веселушка продолжала лить слёзы, отчего её крошечные глазки покраснели и стали похожи на две болотные клюквины.
— Всё ясно! — заявила вдруг самая старая и толстая мышь, — произошло что-то очень нехорошее.
— И что делать?
— Идём к мудрому Архимеду!
— О да, — визгнула самая маленькая мышь, — дядя Химка всё расставит по своим местам.
Морской свин по имени Архимед — или просто дядя Химка, обитал на кухне в деревянной клетке с железными прутьями. Клетка обычно запиралась на замок, но Химка без труда открывал его добытой в одной из прогулок булавкой.
Заслышав шуршание по полу, Химка достал булавку из тайника — небольшой трещинки в деревянном поддоне — и неспеша выбрался наружу.
— Что-то не так, — прошептал он, оглядевшись вокруг. Шерстка на затылке встала дыбом, а уши дергались, словно по ним катались крохотные колючие ежи.
— Дядя Химка, — пищали мыши, — у нас беда.
— Веселушка плачет! Впервые в жизни.
— У камина побывал кто-то чужой.
— Нехороший!
— Да что такое? — переспросил Химка и потрусил из одного конца кухни в другой, резво перебирая кривыми лапками, — не могу понять что? Может, спросить у тётушки Грет?
Тётушка Грет была огромной зелёной мухой с сиреневой полоской на животе, которой чрезвычайно гордилась и называла себя избранной. Правда, кто её избирал и за что, Химка не знал, но вежливо соглашался. Муха любила поумничать, но была очень шустрой и внимательной. Ничего не ускользало от её пытливых глаз.
Зимой тётушка Грет спала в укромном местечке — под обоями за печкой в мягком и уютном коконе, свитом из подаренной паучком паутины.
Химка подбежал к печке и тихонько поскрёбся. Не услышав ответа, он дёрнул зубами за краешек обоины. Кусочек штукатурки больно шлёпнул его по носу, отчего Химка попятился назад и громко чихнул.
Тётушка Грет проснулась и сердито засопела под обоями.
— Ну что вам под Новый год неймётся? Сами не спят и другим не дают!
— Тётя Грет, у нас беда! — затараторили мыши.
— Весной со своей бедой придёте. Весной. А сейчас &
mdash; спать!
— Пожалуйста, ну хоть маленький советик…
— Советик? — буркнула хитрая муха — авось до весны ваша беда пройдёт. Тогда и приходите.
Не добившись ничего от мухи, Химка с мышиной семьёй двинулись в комнату с камином, где, собственно, и произошло что-то нехорошее. Внимательно изучив ковёр на полу, ёлочные иголки, рассыпанные по полу под новогодней ёлкой, попробовав на вкус блестящий дождик, морской свин недоумённо всплеснул передними лапками.
— Ничего не пойму. Здесь был кто-то… Но кто?
Неожиданно, задняя лапка Химки попа в сеть паутинки, обронённой паучком. Серебристые колокольчики зазвенели. Химка улыбнулся, подобрал паутинку и повязал вокруг шеи. Совсем по-новогоднему. Но почему-то стало грустно. Под Новый год Химке всегда хотелось плясать носиться по клетке, разбрасывая подстилку из стружки и хрустеть банановой кожурой и яблоками, которыми угощала хозяйка. Но сейчас не хотелось даже яблок, что было совсем уж странно.
Вдруг откуда-то сверху опустилась тоненькая лесенка. По ней, быстро перебирая лапками, бежал паучок.
— Я видел! Я всё видел, — кричал паучок, — они украли Новый год! Больше у нас не будет новогоднего настроения!
— Кто украл? — переспросил Химка.
— Четыре серых гнома.
Химка замер на месте и задумался. Мыши — все как одна, смотрели на него с надеждой. Они искренне верили, что дядюшка Архимед что-нибудь придумает и спасёт новогодний праздник. И он не мог их подвести. Значит, придётся искать негодяев. Только где?
Химка фыркнул, подпрыгнул на всех четырёх лапах и стремглав поскакал к двери.
— Ждите! — крикнул он обитателям дома, — я скоро вернусь с новогодним настроением.
Химка выскочил во двор, и тут его пыл поугас. На улице было темно и страшно. Звёзды светили тускло, а снег, скрипевший под ногами, обжигал пятки холодом. Не спасала даже пушистая разноцветная шубка, которую Химка отрастил к зиме. Свин понял, что не дойдёт даже до леса — замёрзнет в снегу. Вот и кончилось путешествие, даже не успев начаться. А жаль — так жаль, что Нового года в этом году не будет!
Химка опустил голову и уныло побрёл обратно к двери, как вдруг заметил на лавочке под окном огромного рыжего кота. Котофеич, видать, недавно пообедал, поэтому спокойно умывался, не обращая на свина никакого внимания. Иначе бы Химке не поздоровилось. Мигом бы догнал его кот и потрепал на славу.
«А что — это идея! — подумал Химка, — кот быстро бегает, и шерсть у него погуще моей будет».
Кот как раз встал, потянулся, расфуфырив пушистую шубку, и сладко зевнул.
— Здравствуй, Котофеич, — пискнул Химка. Однако кот только раздражённо повёл ушами. Наверное, не расслышал. Или не понял, кто это его зовёт.
Химка встал на задние лапки и закричал, что есть мочи.
— Доброй ночи, Котофеич!
— О, еда прибыла, — облизнулся кот, — жаль, я только что слопал здоровенную крысу да молочка попил.
Химка вздрогнул, и ушки его затряслись от страха, но виду не подал.
— Я тут… о помощи просить пришёл!
— О помощи? — кот выпучил свои узкие глаза-щёлочки, а усы его от удивления встали торчком, — ты — меня?
— Да, — храбро ответил свин, — тут дело серьёзное. Четыре серых гнома украли новый год.
— А, эти маленькие быстрые тени. Видел. То-то думаю, отчего аппетит пропал? Даже сметану не стал есть, — печально вздохнул кот, — а стояла ведь целая банка! Нехорошо…
— Вот и я о том же, — храбро заявил свин, — помоги их поймать. Сам я в лесу замёрзну.
Кот внимательно посмотрел на маленького грызуна, удивлённый его небывалой храбростью.
— А ты не боишься?
— Чего?
— Что я тебя съем?
— Так ведь ты только что
попоужинал, — заметил Химка.
— Верно, — широко улыбнулся кот, демонстрируя острые блестящие зубы, — но скоро я снова проголодаюсь.
— Ну, там и посмотрим, — ответил Химка.
Кот спрыгнул с лавочки на землю и опустил хвост, чтобы свин смог взобраться ему на спину. Химка юркнул в огненно-рыжую тёплую шерсть и с удовольствием закутался в неё по самые уши. Кот повернул к нему усатую морду и спросил.
— А ты уверен, что гномы в лесу?
— А где им ещё быть! — хмыкнул свин. Кот мотнул головой и помчался в лес.
В тёмной густой чаще было холодно и страшно. Котофеич осторожно пробирался между ледяных кустов, поджав хвост. Химка зябко прятал нос в его шубе и с опаской смотрел по сторонам. Кроме деревьев ничего не было видно. Даже следов. Очевидно, гномы были очень лёгкими. Или умели летать.
Летающих гномов Химка никогда не видел. Впрочем, обыкновенных тоже.
Неожиданно Котофеич вздрогнул, выгнул спину дугой и зашипел. Химка кубарем скатился на землю и растянулся на колючем снегу. Нос мгновенно замёрз и покрылся инеем.
— Что за странная компания? — спросил кто-то грубым и хриплым голосом.
Химка поднял мордочку и увидел, что под деревом развалился большой серый волк. Из пасти торчали преогромные белые клыки, а глаза напоминали жуткие зелёные фонари. С длинного красного языка, капала слюна — волк явно был голоден.
— Мы, — дрожащим голосом начал Химка, — мы идём Новый год спасать!
— Вот как! — воскликнул волк и рассмеялся, — еда на еде едет. И как раз — к празднику. Вот хорошо, а то мне с вечера кусок в горло не лезет.
— А почему не лезет? — спросил свин.
— Не знаю, — пожал плечами волк, — тоска напала.
Тут волк задрал голову к небу и громко и протяжно завыл на луну. Химка набрался храбрости и дёрнул Котофеича за лапу. Кот, приготовившийся было удирать, куда глаза глядят, вспомнил про своего спутника и опустил ему хвост. Но Химка не стал никуда лезть. Вместо этого он снова обратился к волку.
— А знаешь ведь, братец волк, что тоска твоя оттого, что новогоднее настроение украли. И пока мы не найдём гномов, не отберём у них праздник, ходить тебе голодному до самого рождества.
Волк устало потянулся и почувствовал, как в животе у него заурчало.
— Да уж, — вздохнут волк, — есть охота, а не естся. Непорядок! А вы знаете, кто праздник украл?
— Четыре серых гнома! — заявил морской свин.
— Эти старые пеньки? — закричал волк, — да я их в клочья порву.
— Ты знаешь, где они живут? — обрадовался Химка.
— Конечно! — рявкнул волк, — в подземной пещере, вход в которую — на опушке леса, под корягой. Прыгайте на спину, я вас мигом довезу!
Но Котофеич не спешил взбираться на волчью спину. Неохота было становиться чьим-то ужином в новогоднюю ночь. Но волк только хмыкнул.
— Да то у вас жрать-то? Только костями хрустеть да шерстью неделю плеваться. Не боись, кот. Сейчас есть не буду.
Котофеич схватил Химку зубами за шкирку, прыгнул волку на спину, и они быстро помчались через лес. Шерсть у волка оказалась жёсткая, колючая, но тёплая. Котофеич с Химкой с удовольствием грелись, развалившись на волчьей спине.
Наконец, волк добрался до опушки леса и остановился.
— Ну всё, — хищно улыбнулся волк, — сейчас кому-то будет больно.
— Погодите, — закричал Химка, — в вдруг гномы волшебные?
— Конечно, волшебные, — хмыкнул волк, — раз им под силу праздник украсть — тут без волшебства никак.
— А если они нас заколдуют? — в ужасе воскликнул свин, — нужно что-то придумать, чтобы защититься.
— А что тут думать? — воскликнул волк, — рвать в клочья &
mdash; и всё!
— Драпать надо, — прошептал кот. Но Химка не собирался так просто сдаваться.
— А давайте их просто попросим. Вдруг вернут?
—Ага, — рассмеялся волк, — держи карман шире.
Пока они переговаривались, решая, что делать, в яме под корягой показалось четыре пары блестящих глаз. Затем высунулись любопытные носы и не менее любопытные уши. Маленькие серые гному внимательно слушали, о чём говорят звери. Как вдруг один из них выкатился на улицу, упал на снег и стал кататься по земле, держась руками за живот. На всю поляну раздавался его громкий смех.
— Ой, насмешили! Не могу — насмешили. Еда на еде едет и едой погоняет.
Остальные гномы тоже вышли из пещеры. Длинные, до колен, бороды, тряслись от смеха.
— Посмотрите, а у хомяка ещё и дождик на шее, — пискнул один из гномов, и тоже упал, дрыгая ногами в воздухе.
— Я не хомяк, — возмущённо буркнул Химка, — я морская свинка!
— Ага, а кот — это твой корабль? — продолжали смеяться гномы.
— Как вам не стыдно, — пожурил их Химка, — украли у целого мира Новый год, а сами веселятся на всю катушку. Бессовестные негодяи!
— Верните сейчас же Новый год! — поддержал его Котофеич.
— А не то всех порву! — добавил волк.
Но гномы продолжали смеяться. И вдруг прямо на глазах у зверей кожа на их лицах стала розоветь. Бороды побелели, а колпачки на головах стали ярко-алого цвета.
— Глядите! — вскричал Химка, — вы уже не серые.
Гномы остановились, посмотрели друг на дружку и радостно бросились обниматься.
— Ура! Мы стали нормальными, красивыми гномами!
— Ещё бы — мы столько, сколько сегодня, за целую жизнь не смеялись. Спасибо вам!
— Значит, вы отдадите нам праздник? — обрадовался Химка. Но гномы покачали головой.
— Мы не можем, — сказали они, — нам так понравилось. У нас никогда раньше не было Нового года.
— Но почему? — удивились звери. — Ко всем приходит, а к вам — нет?
— Дело в том, что каждый год Дед Мороз устаёт разносить подарки по всему миру и забывает о нашей пещере.
— Да-да, — возмущённо воскликнул один из гномов, — ложится спать, а мы остаёмся без подарков.
— И без настроения.
— Разве это справедливо?
— Но тогда целый мир останется без праздника, — воскликнул Химка, — и это тоже несправедливо.
— Что же делать? — переглянулись между собой гномы, — мы тоже хотим, чтобы было весело.
— Знаю-знаю, — закричал свин, — давайте напишем Деду Морозу письмо! Тогда он обязательно к вам придёт!
— Непременно придёт, — поддержал Котофеич, — Дед Мороз — он самый добрый.
— Я не умею писать, — сказал один гном.
— И я.
— И я.
— Мы все не умеем писать, — заявили гномы и почему-то покраснели.
«Наверное, от стыда, — подумал Химка, — такие взрослые, а до сих пор не научились писать».
— Ничего страшного, — сказал он вслух, — я попрошу одного из человеческих детишек написать письмо. Он каждый год так делает.
— А ты сможешь ему об этом сказать? — засомневался Котофеич, — люди не понимают языка зверей.
— Поймут! — в один голос закричали гномы и захлопали в ладоши, — мы ведь волшебники — мы сделаем так, что поймут.
На том и порешили.
Гномы вернули Новый год. Химка бережно взял его обеими лапками и не отпускал до тех пор, пока снова не очутился в большой комнате с камином. Там он положил праздник под ёлочку, и всем снова стало весело.
Веселушка захохотала. Паучок стал плести паутинку,
звенящую радостными колокольчиками. А Химка со своим маленьким хозяином сели сочинять письмо Деду Морозу, в котором попросили подарков для всех — и для волшебных гномов, и для серого волка, и для кота Котофеича, и для мышиного семейства, и для паучка и даже для зелёной мухи Грет, которая продолжала храпеть за печкой.
Этот Новый год обещал стать необыкновенным.
Автор: Ляпота Елена
Рубрика: Новогодние сказки
т. (36562) 98-100